Прежде всего в способности. родителей к самоограничению во имя его благо­получия. Только не будем упрощать дело: речь не о том, чтобы предоста­вить своему дитяти лучшее — пищу, одежду, купить в первую очередь ему, а не себе, потратить деньги и усилия в борьбе за его здоровье. На такие деяния способен всякий нор­мальный человек. Такого рода «жертвы» — слишком грубый пока­затель родительской любви.

Любить ребенка по-настояще­му — значит во имя его благополу­чия преодолеть себя: подавить свои плохие привычки и страсти, подчи­нив ему свои интересы и стремле­ния. И это оказывается гораздо слож­нее, чем удовлетворять насущные потребности ребенка. Некоторые люди ведут себя двойственно: с одной стороны, проповедуют само­ограничение во имя детей, готов­ность жертвовать ради них, а с дру­гой — пытаются в отношениях с ребенком сохранить все свои при­вычки и интересы и даже извлечь выгоду для себя.

Далеко не каждый отец или мать способны на самоограничение ради ребенка. Иная женщина не может проявить силу воли, чтобы хотя бы не курить в присутствии малыша, не говоря уже о том, чтобы вообще бросить эта пагубную привычку. Иные родители не способны ограни­чить свои эмоции. В присутствии младенца скандалят, уверившись в том, что он ничего не смыслит. Но даже один раз пережив такую сцену, ребенок может напугаться на всю жизнь, боязливо относиться к роди­телям. Не всегда у родителей хва­тает терпения переносить детские капризы, болезненные состояния. В угоду себе, не желая поступиться удобствами, малышей усаживают в специально изобретенные колясоч­ки, привязывая их ремнями, чтобы не свалились. Толкает мама, бабуш­ка, а то и здоровенный папаша такую колясочку со счастливой миной на лице — руки свободны, идти легко. Ребенок почти недвижим, в скрюченной позе, попка про­валилась, колени чуть не выше
носика. Поставила мама такое сооружение у входа в магазин и пошла прилавки оглядывать. А ребенку необходима свобода, движе­ния и еще раз движения, оптималь­ная нагрузка на костно-мышечный аппарат, сердце и легкие — в этом залог его физического здоровья в настоящем и будущем.

Один из признаков неумения преодолевать себя во имя интересов детей — не терпимое отношение к их индивидуальности, природным задаткам и естественному поведе­нию. Один ребенок очень подвиж­ный, другой — инертный, один ­ замкнутый, а другой — общитель­ный. От рождения ребенок может быть нервным, склонным к повы­шенной чувствительности и истери­ческим реакциям, сообразительным или тугодумом. Дети разные, а роди­телям хочется, чтобы все они были удобными и послушными.

Взрослые часто не замечают, как в погоне за дисциплиной они игнорируют психофизиологические ресурсы ребенка. Родители пичкают детей нравоучениями и, не умея ограничить проявление собствен­ного Я, требуют чуть ли не идеаль­ной их реализации: «поиграл ­ сложи игрушки», «насорил — убери за собой», «набедокурил — сознай­ся», «испортил вещь — исправляй», «оставь книжку — спи» и т. д. Мы не учитываем того, что почти каждое наше поучение или требование стал­кивает два действия ребенка. Одно действие интересно ему, осущест­вляется непроизвольно, по собствен­ной инициативе (поиграл, насорил, набедокурил, испортил, читает), а другое действие ему неинтересно, требует дополнительного усилия, подключения воли (сложи игрушки, убери за собой, сознайся, исправляй, спи). Взрослые требуют, чтобы одно действие — приятное — немед­ленно переходило в другое — непри­ятное. Однако при переходе от одного действия к другому часто необходима пауза, переключение эмоций и внимания, а порой ребенку прежде надо осознать требование, подсказать ему мотив для его выпол­нения, заручиться чьей-либо поддержкой. В отношении себя мы не позволяем максимумов, но с удо­вольствием проявляем нетерпение и власть над детьми.

Некоторые родители проявляют раздражение по поводу знаменитых «ста тысяч почему», не понимая, что, формулируя свои вопросы, ребенок демонстрирует проблески интеллекта и зачатки воли. Его соз­нание вступает в новый важный этап развития активного усвоения понятий, значений, социального опыта. Психологически неграмот­ные родители, вместо того чтобы стимулировать познание и волю, проявляющиеся в настойчивости, на корню подрубают активность ребен­ка. В ход идут нервные реплики: «Отвяжись», «Я не знаю», «Когда ты перестанешь языком болтать?» Иной родитель позволяет себе сар­казм: «Много будешь знать — скоро состаришься». Либо, чтобы поско­рее избавиться от ребенка, родитель дает односложный, невразумитель­ный ответ, который и самому-то не ясен.

Неумение родителей ограничить себя находит яркое выражение в одергивающем стиле воспитания, в постоянных напоминаниях, что и как следует делать. Родителям кажется, что они ограничивают дей­ствия ребенка ради него самого, во имя его интересов или безопасности. на самом же деле они стараются реализовать свой идеал воспитания, ублажить собственное самолюбие, подчинить ребенка своей воле, сделать его безпроблемным. Некото­рым отцам и матерям полезно напо­мнить о том, что главное условие для воспитания полноценной лично­сти — избирательность поведения. Ребенок должен иметь право выби­рать, где, как и с кем себя вести.